Семен успел перехватить занесенную для удара руку. Это было сделано неожиданно, но Броган не выпустил импровизированный топор и не ослабил хватку железных пальцев.
— Переход завершен, мы в трехмерном пространстве!
— Напали?! — Глаза десантника вдруг стали холодными и колючими. — Кто? Океан?
— Я понял. — Броган был краток. — Не двигайся с места и вообще, не мечись. Я сам выйду на твой сигнал.
Как он и ожидал, в зале никого не было. Семен заказал ужин и прошел за дальний столик.
Они погибнут… погибнут… погибнут… кислород… Липкая, всеобъемлющая тьма поглотила и это. Он спал. Но постепенно в его освободившийся разум просочилось нечто иное — тревожное, но неизмеримо далекое, словно в темноте ворочалось и вздыхало что-то большое и теплое. Семен спал, но и во сне он отчаянно сопротивлялся чувству тревоги, потому что устал от постоянного страха. Однако тревога не проходила. Она медленно захватывала рассудок, и постепенно беспокойный сон начал трансформироваться в кошмар, сотканный из непонятных туманных образов. Он не мог сказать, что слышит или видит их; Семен воспринимал их каждой клеточкой, словно он сам был сейчас этим тревожным мраком.