— Стоянов, Робертсон, возвращаться! — внезапно раздался в коммуникаторах встревоженный голос Ургейма.
Солнце еще не успело вскарабкаться в зенит, а в ясном до сих пор небе появились далекие кучевые облака.
Негр внезапно отставил ногу, перегородив проход.
Андрей еще только поворачивался на звук. Увидев гранату, он побледнел.
Он не запомнил дороги, да это, собственно, было ни к чему. Он находился на своем уровне мегаполиса, и здесь опасаться было нечего.
— Люблю стихи, — сказала Светлана, закончив набор. — Некоторое время назад даже пыталась сочинять.