— Это офицер связи, мэм, — раздался голос лейтенант-коммандера Моне. — Поступил личный звонок для вас с «Неудержимого». Это адмирал Сарнов.
— Они беспокоятся не об этом, — тихо ответила Хенке. Харрингтон недовольно заерзала.
Ему никто не отказывал. Во всяком случае, после той пилотши на отцовской яхте, когда ему было шестнадцать лет, и уж ее-то он отодрал как следует при первом же удобном случае. Да и отец тогда позаботился, чтобы она держала рот на замке. И с Харрингтон должно было произойти то же самое. Но не произошло. О черт, с Харрингтон не получилось.
До восприятия Хонор докатилась слабая волна чужих эмоций: Нимиц передавал ей настроение Тэнкерсли. Он научился этому трюку еще на Ельцине. Она все никак не могла привыкнуть к этой новой способности кота и потянулась к нему, чтобы остановить «трансляцию». Но, прикоснувшись к коту, ясно ощутила, что капитан тоже чувствует неловкость и сожалеет об обстоятельствах, омрачивших ту первую встречу.
Но сегодня на него надвигалась слишком явно превосходящая сила.
— Проверь, чтобы все было записано. Может быть, разведка или мантикорцы лучше нас разберутся в показаниях.