Ну да, ну да. Нога. Успокойся. Это не самое страшное. Подумаешь. Наверное, городская скульптура – под них, говорят, большие деньги можно отмывать. А вторую ногу отпилили и унесли в скупку металлов. Сейчас, поди, новых памятников в городе понаставили, как на барселонском кладбище…
– Присаживайтесь, – сказал я, постаравшись придать голосу как можно больше тепла. Одет он был почти как я – в засаленную джинсовую куртку явно с чужого плеча, на голове шляпа с маленькими полями, очки с толстыми стёклами – едва ли не те же самые… И чвель у него на груди не болтался.
– Ему ни здоровье не нужно, ни молодость, – презрительно сказала бабушка. – А там ведь подмолаживают! Я сама по телику видела! Артистка Белогвоздикова стала – совсем как при Брежневе была в картине «Судьба земная»!
– Змея с человеческим лицом, – печально ответила Таня.
– Сядь между нами, – шепнул он. – Только отодвинь этого… от меня подальше. Мутит меня… Даже в детстве мимо церкви спокойно пройти не мог – припадки били…
– В порядке, – поспешно заверил я. – Только паспорт я не менял, может, вы и вправду на биометрию перешли?