Но это ему показалось в первое мгновение. В дальнем темном углу, около почтовых ящиков, стоял мальчуган, одетый по дурацкой рэперской моде, которую обожают подростки городских окраин – всё широкое, всё висит, всё болтается, штанины по полу волочатся.
«Понимаю вас. „Всюду жизнь“. Художник Ярошенко».
И здесь с двух остальных сцен, где – вы помните? – позади занавеса продолжает гореть свет, доносятся женские голоса, как эхо. С центральной Людмила Михайловна: «Борис Константиныч, какая же я с тобой счастливая!» А потом, с левой, Людок: «Ах, Борька, Борька, счастливая я, не сглазить бы!»
– Давай «Сокровищницу», – шепчет режиссер видеоинженеру.
«Штуку в Ташкенте слупишь. У нас за пятихатку возят и спасибо говорят».
Но голос ее дрожал, и вымогатель разъярился еще пуще.