Прапорщик покрутил головой, но ничего на это не сказал.
Они смотрят друг на друга, она гладит его по лицу.
«Какие ксерокопии в 91 году? Тогда аппаратов-то было всего ничего, а наш брат исследователь в гэбэшном архиве вообще находился на птичьих правах. Нас едва терпели. Можно было только делать выписки. Но у меня фотографическая память. Это профессиональное. Закрою глаза, сконцентрируюсь – и желтоватые страницы сами выплывают перед глазами».
– Туалет вон где. Что вы удивляетесь? Я же объяснил: здесь все, как там. Только лучше.
«Я когда-то была заводная, по несколько суток могла не ложиться. Утром жаворонок, ночью сова, спать скучно и некогда. Теперь тоже почти не сплю, но ложиться ложусь. Не поднимете».
– Лежишь? Рученька ты моя… Вишь, и без тебя управился.