Наверное, всё так и произошло, но сейчас это было неважно. Только одно имело значение: успеют ли наши добраться до пещеры, прежде чем людоед нападет на Олесю…»
«Послушайте, вы вообще кто? Я имею в виду, по профессии?» – спросил он озадаченно.
Вы не поднимайте брови. Агранов безусловно был в своем деле поэт и даже художник. Только его тексты принимали вид смертных приговоров, а картины были написаны кровью. По силе воздействия на умы и сердца – всем искусствам искусство. Ленин хорошо разбирался в деловых качествах своих соратников. Знал, кого приставить к столь тонкому делу, как надзор за творческой интеллигенцией. Сентиментальный наркомпрос Луначарский отвечал у Владимира Ильича за пряник, а кнутом заведовал демонический чекист Агранов.
– Идите, – подталкивает его хвостатый. – Вон ваш столик.
«Я и так заинтригована дальше некуда, а вам все мало. Что за дар, что за уродство?»
– Сэр, мсье, сколько мы будем стоять? Комбьен-де-тан, черт…