Молчун не ответил, но в глазах его смотритель приметил какую-то скрытую радость.
– Я ничего и не требую, – согласился прелат. – Пара лет у тебя еще есть, порхай, рисуй на шелках, собирай на холмах букеты. На то оно и девичество.
– Прошу ко мне, сэр! Позвольте чемоданчики! – воскликнул бросившийся к нему таксист, машина которого стояла первой.
– Он не двужильный, он троежильный, ваша светлость, – подсказал Рулоф, надеясь, что этим заступится за своего работника. Однако мысль убить неказистого раба засела в голове интрессы прочно.
Как ни старался прелат ускорить погрузку, как ни хлестал себя по сапогам стеком, полностью приготовить корабли к отходу удалось лишь ближе к полудню.
Через несколько минуту он уже спускался в лифте, глядя перед собой. Наверное, это был его последний визит в следственный отдел. Ну, может быть, предпоследний. Соваться на Страус никто не станет – ни к чему это.