– Вижу, – кивнул Бекет, он уже понял, что это некое подобие «греческого огня».
Чумаченко прильнул к смотровой щели командирской башенки и, повернув ее, увидел пересекающий небесную сферу след горящего «маскота».
В ресторане и на площадках для прогулок он все еще помогал ей с переводом и помимо азбуки любви преподавал буквы киссейской письменности.
Прогоняя наваждение, Бекет встряхнул головой и глубоко вздохнул. Теперь перед ним снова были пять сотен «подружек» и кривляющийся лейтенант Эльяно.
– Какое колдовство? – возразил старший. – Я же понимаю, что он делает, только повторить не смогу…
«Вот и думай, ругать Марка за эту подлость или благодарить?» – размышлял Рулоф.