Так мы и сидели, пока окончательно не рассвело. Я напевал, оно точило серп.
— Фу! Господи, Гера! Кто там сдох?! — содрогнулся я, когда по комнате пополз омерзительный запах разложения. — Надеюсь, ты не заставишь меня есть останки несчастной кошки?!
— Это не магия. Это дар, способности, — поправил его законник.
— Мы готовы выдвигаться, господин Людвиг, — сказал он.
Несколько десятков этой мелочи ринулось ко мне, весело мигая и пытаясь оттолкнуть с дороги лесной огонек.
Он взял подношение губами, захрустел им, а затем позволил себя погладить.