Именно мысль о том, что он все время знал, кто я такая, невыносима. С самого детства, кажется, я не чувствовала себя настолько во власти другого человека.
Я кладу перед ним пленку. Он осторожно ощупывает ее.
Если прилететь в Туле из Европы, то, выйдя из самолета, почувствуешь, что ты оказался в морозильной камере и что невидимая ледяная стужа под давлением в несколько атмосфер проникает в твои легкие. Если лететь в обратном направлении, то, приземлившись в Европе, можно решить, что оказался в финской бане. Но судно, идущее в Гренландию, идет не на север, оно идет на запад. Мыс Фарвель находится на той же широте, что и Осло. Холод начинается только тогда, когда, обогнув мыс, берешь курс прямо на север. Поднимающийся в течение дня ветер — холодный и влажный, но не холоднее, чем в Каттегате. Волны в Северной Атлантике, напротив, длинные и пологие.
Он задумывается. Когда он отвечает, я понимаю, что он неправильно понял мой вопрос.
Я нащупываю в кармане фонарик. Луч света освещает лицо Сонне. У штурвала стоит Мария.
Верлен задумчиво смотрит на меня. Но я избегаю его взгляда.