Он замирает. Я беру его за руку и думаю о том, что последний раз в жизни касаюсь его.
На мгновение возникает огромное желание сдаться.
Я иду по коридору. Мне надо поговорить с Лукасом.
Я оставляю камики и снова иду в копенгагенскую ночь.
Теперь они полны внимания, и тот, кто рядом со мной, и тот, кто находится далеко, на бесконечно огромном расстоянии. И дело не в том, что они слушают меня. Просто нас связывает страх, страх, испытываемый тем ребенком, который есть внутри у всех нас.
Яккельсен ждет снаружи. Он бросает на меня критический взгляд поверх своей сигареты, но ничего не говорит. Пальцы его барабанят по переборке, в нем появилось какое-то новое беспокойство. Он идет впереди меня.