Дует сухой ветер с едва различимыми, кружащимися ледяными кристаллами, обжигающими лицо.
«Андреас Фине Лихт, — написано на листке. — 600 КЙД 12.09».
Я села рядом с Яккельсеном. По другую сторону стола сидят Фернанда и Мария. Они раз и навсегда объединились против окружающего их мира мужчин. Меня они не замечают. Как будто они пытаются привыкнуть к тому, как все будет, когда я очень скоро перестану существовать на этом свете.
На некотором расстоянии от тротуара на лужайке — освещенная табличка. На табличке написано: «Геоинформ».
— Ты замечательно блефуешь, — говорит он. — Я бы предпочел сидеть в «вороньем гнезде» и слушать твою ложь, чем разгуливать среди всех этих скучных истин.
Я не героиня. Мне довелось почувствовать что-то к ребенку. Я могла бы предоставить свое упрямство в распоряжение того, кто захотел бы понять, почему он умер. Но такого человека нет. Нет никого, кроме меня самой.