Я смотрю на Верлена. Он прислонился к стене. Он внимательно, изучающе смотрит мне прямо в глаза.
Узкая тропинка между коробками ведет к лакированной двойной двери, которая не заперта. За ней в темноту спускается лестница.
Он раскалывает клешни щипцами для орехов и изогнутым пинцетом достает мясо.
— Это начало скверного. Еще четыре часа — и надо доставать ледовые дубинки.
— Меня всегда занимало, насколько ограничены возможности науки что-либо объяснить. Возьмем, к примеру, мою собственную область — биологию, опирающуюся на зоологическую и ботаническую системы классификации, которые развалились. Как наука она более не имеет фундамента. Что ты думаешь о переменах?
Моему отцу было чуть больше тридцати, когда он приехал в Гренландию и встретил мою мать.