— Спокойной ночи, — говорю я, поднимаясь.
— У меня здесь дежурство раз в две недели, — говорит он. Его голос едва слышен мне из-за шума автомата.
Открыв ее, Яккельсен отступает в сторону, чтобы я могла войти, потом заходит, закрывает дверь и прислоняется к ней.
Он оглушительно хохочет. Он в прекрасном настроении. Он блеснул своими способностями и заработал на этом деньги. Мне вдруг приходит на ум, что он, наверное, первый встретившийся мне гренландец, говоривший мне «вы» и ожидавший, что я также буду говорить ему «вы».
— А вы сопротивляетесь, — говорит он. — Даже жаль, что вы здесь в таком одиночестве.
Он впервые смеется. Потом улыбка пропадает, как будто ее никогда и не было. Его отражение в стекле перед ним — тусклое изображение на фоне ярких, бешено вращающихся колесиков автомата. Но когда он начинает говорить, я понимаю, что чего-то достигла.