Это не влюбленность. Для влюбленного человека я слишком ясно все вижу. Влюбленность — это своего рода безумие. Сродни ненависти, холодности, злобе, опьянению, самоубийству.
Я уверена в том, что умру. Но я отталкиваю от себя эту мысль. Я не хочу мириться с таким унижением. Меня оскорбляет то, как четко они все рассчитали. С какой же легкостью они все это проделали — и вот я барахтаюсь здесь, Смилла, бестолковая гренландка.
Каюта размером два с половиной на три метра. И все же здесь умудрились поместиться раковина с зеркалом, шкаф, койка с лампой, полка для книг, под иллюминатором — маленький письменный стол со стулом, а на столе — большая собака.
— Даже если тебе оторвать руки и ноги, ты все равно найдешь способ лягаться.
— Мы послали телеграмму в торговую компанию о том, что они прекратили работу и ушли на рыбную ловлю. Нам ответили, что это происходит несколько раз в год. Так всегда с примитивными народами. Когда их желудки полны, они не видят никаких причин работать.
Некоторые люди, кажется, не имеют ничего общего со своими голосами. Я хорошо помню, как сильно была удивлена, когда я впервые оказалась лицом к лицу с Уллорианнгуаком Кристиансеном, который в течение двадцати лет читал новости по гренландскому радио. Слушая его голос, можно было представлять себе встречу с Богом. Он же оказался обыкновенным человеком, лишь немногим выше меня ростом.