Она говорит так уверенно. Но вместе с тем чувствуется легкий оттенок жестко сдерживаемого любопытства.
Не первый и не последний раз ко мне приходят эти мысли. Что заставляет нас по собственной воле искать погружения в депрессию?
— Лойена интересовала и до сих пор интересует слава. А не политика.
Он все же не хочет подвергать свой «моррис» такому риску. Поэтому он ведет машину сам. За рулем для его большого тела мало места. В крыше много щелей, и мы страшно мерзнем. Я жалею о том, что ему не удалось отдать ее в музей уже давным-давно.
Посреди площади, в центре нескольких белых концентрических окружностей, горбатый силуэт большого мертвого животного — вертолет «Сикорский» с четырьмя изогнутыми, обвисшими лопастями винта. У барака кто-то оставил маленькую тележку с пожарным насосом и электромобиль. Яккельсена нигде не видно. Это самое пустынное место, которое я когда-либо видела.
Я отвинчиваю крышку с термоса. Наливаю кофе в чашку, кладу сахар, размешиваю, пью. Кофе почти обжигающий, вкус жареных зерен в сочетании со вкусом сахара вызывает тошноту.