Она беспомощно смотрит на меня. Люди умирают. И совершенно бесполезно рассуждать о том, как они умирают и почему.
— Почему вы все это делаете, господин Раун?
— Первое имя моего отца Йорген, — говорю я. — А Виктор всегда был раздражителен.
Он улыбается, полностью одобряя эту идею.
У него есть этот дом, белый как снег, украшенный покрытыми белой штукатуркой бетонными ракушками, с крышей из натурального шифера и с витой лестницей, ведущей ко входу. С клумбами роз, круто спускающимися от дома к Странвайен, и участком, размер которого позволил сделать площадку с девятью лунками, что теперь, когда он купил новые мячи, его вполне устраивает.
Я слегка ополоснула лицо холодной водой. Не исключено, что и причесалась.