Отец Клос проверил красивую молодую женщину, подозвал тощего цыгана с угольно-черными бакенбардами, яркой косынкой на голове и красиво вышитым поясом. Я отвлекся всего лишь на мгновение, достаточное для того, чтобы мужчина воткнул в сердце инквизитора выхваченный из-под рубахи клинок.
— Доверие надо заслужить, — возразил Шуко. — А сегодня ты был совершенно бесполезен.
— Ваша вера нас защитит, брат Курвус, — без колебаний ответила Ханна.
— В моей сумке кошелек. Возьми с десяток золотых.
— Что там стряслось, господин страж? — спросил у меня Йотко Вальзоф. — Кто там кричал?
Затаив дыхание, я смотрел на них, боясь и желая, чтобы она повернулась ко мне, и не решаясь сделать шаг туда, где навсегда осталась моя память. Маленький Людвиг попросил спеть его любимую колыбельную, но, как только женщина запела, ее голос заглушили удары кузнечного молота, и я не смог услышать ни слова.