— Я уже сказал, что не стану вести переговоры с вооруженными. И уж точно — с подданными эльфийского короля, которого мне благодарить не за что. Им в этом споре не место! Ступайте прочь, пока мы не подняли луки! И если хочешь еще говорить со мной, отошли прежде воинство эльфов, откуда пришли, и возвращайся, сложив оружие.
Все приободрились, найдя тропку, но теперь отчаяние вернулось с новой силой; впрочем, гномы были еще не готовы сдаться и повернуть назад. Даже Бильбо сник. Он дни напролет просиживал спиной к стене, глядя на запад, в проем, туда, где за черной стеной Мирквуда временами проглядывали Мглистые горы. Если его спрашивали, что он делает, хоббит отвечал:
— Бильбо Бэггинс, взло… хоббит, — пролепетал бедный Бильбо, трясясь мелкой дрожью и гадая, как бы ухнуть совой, пока не придушили.
Без всякого предупреждения они молча пошли в атаку. Запели тетивы, засвистели стрелы; бой был неминуем.
Вскоре они подошли к деревянным воротам, очень высоким и широким. За воротами виднелся сад и россыпь низких, крытых соломой бревенчатых строений: амбар, конюшни, коровник и длинный приземистый дом.
— Не слыхивал о таком, — проворчал бородач. — А это что за козявка? — спросил он, наклоняясь и хмуро глядя на Бильбо из-под густых бровей.