Теперь пришло время прощаться с Гандальфом. Бильбо сидел на земле, очень несчастный, и мечтал оказаться позади волшебника на его высоком коне. После завтрака (весьма скудного) он заглянул в лес; даже утром здесь было темно, как ночью, и чуть-чуть жутко. «Как будто кто-то затаился и следит», — подумал он.
Кили и Фили бросились к своим мешкам и вытащили по скрипочке. Дори, Нори и Ори извлекли из-за пазухи флейты, Бомбур принес из прихожей барабан; Бифур и Бофур тоже вышли и возвратились с кларнетами, которые оставили вместе с дорожными палками.
«Внизу лето, — думал Бильбо, — сенокос и пикники. Пока перевалим через горы, начнется жатва, а там и ежевика поспеет».
— Пусть задаст нам вопрос, моя радость, пусть. Еще один вопроссик для нас, да, — сказал Голлум.
— Что Вы этим хотите сказать? — спросил он. — Что желаете мне доброго утра, или что утро доброе, хочу я того или нет, или что нынче утром Вы в добром расположении духа, или что в такое утро хочется быть добрым?
Казалось, минули годы, прежде чем перед ними неожиданно открылась поляна. Луна взошла и заливала траву серебристым светом. Почему-то место всем сразу не понравилось, хотя по виду ничто не предвещало беды.