Спешил он не зря. Через минуту-две после того, как над Балином захлопнулась крышка, послышались голоса и замерцал свет. Смеясь, переговариваясь и напевая, в погреб вошли эльфы. Они только что веселились наверху и были настроены как можно скорее вернуться за стол.
В конце концов решили остановиться на ночлег прямо здесь. Отыскали рощицу; здесь было чуть суше, хотя ветер стряхивал дождевую влагу с листвы, и постоянное «кап-кап» действовало угнетающе. Кроме того, костер словно нарочно артачился. Гномы умеют разводить огонь почти в любом месте, на любом ветру и практически из ничего, но сегодня это не удавалось даже лучшим костровым Оину и Глоину.
— Заходите! Заходите! — воскликнул Бильбо, и вскоре все трое устроились в креслах у очага. Если от Балина не ускользнуло, что жилетка на Бильбо заметно раздалась вширь (и на ней настоящие золотые пуговицы), то и Бильбо приметил, что борода у гнома стала на несколько дюймов длиннее, а расшитый каменьями кушак поражает великолепием.
— Мы в ловушке! — запричитали они. — Это конец! Здесь мы и умрем!
Несмотря на все опасности Дикого края, отважные люди начали постепенно возвращаться сюда с севера. Они рубили лес и строили дома в долинах и возле рек. Их было много, отважных, хорошо вооруженных; даже варги не смели нападать на деревни при свете дня. Теперь они задумали с помощью гоблинов разорить ближайшие к горам селенья. Если бы вылазка удалась, к утру там не осталось бы ни одного человека; тех, кого бы не растерзали волки, угнали бы в плен гоблины.
Несколько гномов встали и побрели к выходу, однако очень быстро наткнулись на завал. Ни ключом, ни заклинанием дверь было не открыть.