— Не могу. Я слишком долго мечтал о том, как его прикончу.
— Я импровизирую. И ухожу. Можешь меня не отговаривать.
— Он тебя все равно не слышит, — напомнил старому пеликану Шуко.
То, не отшатнувшись, небрежно махнуло серпом, и посудина разлетелась на множество осколков. Одушевленный, кстати, совсем не обиделся на подобное обращение и продолжал шариться в осоке.
— Перевод не требуется, спасибо, — сухо сказал я. — И так понятно, что, если я трону его сокровище, от меня и мокрого места не останется.
Эта команда осталась разочарованна, и, распрощавшись, они ушли, сказав мне, чтобы я раз в неделю отмечался в их книгах.