- Мы иногда подглядывали за ними, — сказала она. — Правда, мы боялись подойти близко. Мы думали, что к ним опасно прикасаться.
Что же, я всегда был слеповат, — думал он. Но все-таки он был доволен.
Руфь. Ах, как много он хотел бы знать про нее — но эта возможность вселяла в него панический страх. Ведь если она была такой же, как и остальные, — выход был только один. А если убивать, то лучше уж не знать ничего.
Палач, — подумал он, — рука правосудия нового общества. Он закрыл глаза. Ему было все равно.
- Все в порядке, малыш, — примирительно сказал Нэвилль. — Я тебя не трону.
Правда, из прошлого всплыло не только это: захлестнувшая его боль воспоминаний с каждым словом вонзалась в его плоть. Старые раны раскрылись и кровоточили воспоминаниями о Ней.