— У вас интересный спутник, господин ван Нормайенн, — проговорил господин Хюбер.
Мы были одеты наемниками южного Обернау. Таких ни с кем не спутаешь — короткие дутые штаны с тигровыми полосами, яркие рейтузы малинового цвета, темно-лиловые шапероны, и на кожаных куртках нашиты цветные ленточки разной длины.
— Я поговорила с теми, к кому меня допустила инквизиция. Никто не знает о колдуне, способном двигаться в пылевом смерче. Во всяком случае, чтобы такой человек жил где-то поблизости от города. Но я была очень любезна с отцом-инквизитором Лёгстера, у нас оказался один общий интерес — книги Фомы Саронского. Я обещала переслать ему выписки из одного редкого тома, и он обмолвился, что сейчас в застенках святого официума держат человека из Шлёгентарга. Он обвиняется в колдовстве, точнее, в том, что может взглядом строить из песка и пыли разнообразные фигурки.
— Ты даже себя не можешь обмануть, Людвиг, — суровым тоном ответила мне она и после недолгого колебания разжала руки.
На улице было очень тепло, несмотря на раннее утро и то, что солнце успело лишь верхушку колокольни окрасить в розовый свет. Брат Курвус уже сидел на высоком, мощном коне мышастой масти, который легко выдерживал вес немаленького монаха. Мой конь был поменьше, бурый и смотрел на мир довольно дружелюбно.
— Ты думаешь, разумно появляться у виктов с такой оглоблей?