— Надо будет объяснить ребятам, чтоб они бережно обращались с книжками, — говорю я.
Карикатура наша провисела в газете целую неделю, и только за день до общего собрания вышла новая стенгазета, в которой уже карикатуры не было и появились обе наши заметки: моя и шишкинская. Были там, конечно, и другие заметки, только я сейчас уже не помню про что.
— Ой, какие хорошенькие! — завизжала Лика.
— Ну ладно, — согласился Шишкин. — Ты пиши, а я потом у тебя спишу.
— Ну вот и хорошо! — обрадовался Толя. — Пойдемте в пионерскую комнату, поговорим. Надо поговорить.
Прихожу я к нему, а он сидит за столом и сам с собой играет в шахматы.