Собирать Ольге было в сущности нечего. Оглянулась по сторонам, встряхнула головой – готова!
Не получается. Тычок пленнице под ребра, шаги вверх по невидимым ступеням. Еще попытка…
– Теперь ты, Федя, – говорю я ему как можно спокойнее.
Но чаще встречи оканчиваются миром. Идут куда-то трое странных, ну и пусть себе идут, раз никому не мешают. Добычи и развлечений в бабских запретных кварталах хватит на всех. Во как они, стервы, жили, во как! Нам бы так. Ничо, теперь и мы поживем как люди, жаль только, что один лишь день. Зато это наш день!
И все же в душе крохотным предательским червячком шевельнулось уважение к раненому. Как к врагу, конечно.
В первую очередь нельзя регулировать систему жизнеобеспечения. Если ты поджариваешься или замерзаешь, если тебе дышится, как на вершине восьмитысячника, если замкнутая система водоснабжения не желает очищать мочу – терпи. Терпеливых в раю любят. Во-вторых, надо очень плавно менять режим работы двигателей, в противном случае возможен не только аварийный останов, но и колоссальный взрыв как финальный аккорд работы вразнос. Был уже не один случай. В-третьих, нельзя полностью доверять автоматике снижения и посадки, надо быть готовым мгновенно перейти на ручное управление, для чего надлежит предпринять такие-то и сякие-то действия, не забывая при этом о том-то и сем-то, и молиться, чтобы ручное управление тоже не отказало. Что совсем не исключено.