– Не спрашивай! – говорил протяжно резонер, – пусть его там будет, как было. Бог уж знает, как нужно; бог все знает.
– Не трогайте: я хочу с ним поговорить о бурсе. Я сам пойду в бурсу…
– Да народ необидчивый: богослов Халява, философ Брут и ритор Горобець.
– Нет, Халява, не можно, – сказал он. – Как же, не подкрепив себя ничем, растянуться и лечь так, как собаке? Попробуем еще; может быть, набредем на какое-нибудь жилье и хоть чарку горелки удастся выпить из ночь.
– На то твоя воля; не будем прекословить, – отвечали бурсаки.
При слове «горелка» богослов сплюнул в сторону и примолвил: