– Воля ваша, Иван Никифорович, я не знаю, что вас удерживает.
Наконец Иван Иванович вынул носовой платок и начал сморкаться; а Иван Никифорович осмотрелся вокруг и остановил глаза на растворенной двери. Городничий тотчас заметил это движение и велел затворить дверь покрепче. Тогда каждый из друзей начал кушать и уже ни разу не взглянули друг на друга.
– Опять! без черта-таки нельзя обойтись! Грех вам, ей-богу, грех, Иван Никифорович!
Я пожал плечами и пошел узнать что-нибудь об Иване Ивановиче.
– Как вы себе хотите, думайте, что вам угодно, только я вас не обидел ничем.
– Я не смею с вами спорить. В таком случае, если вы не хотите представить ее в полицию, то пользуйтесь ею, как вам угодно: заколите, когда желаете, ее к рождеству и наделайте из нее окороков, или так съедите. Только я бы у вас попросил, если будете делать колбасы, пришлите мне парочку тех, которые у вас так искусно делает Гапка из свиной крови и сала. Моя Аграфена Трофимовна очень их любит.