Как погребальные покровы, простерлось время надо мной.
– Семь, – поправил патлатого звучный, красивый женский голос.
– Ух ты! А и верно! – восхитилась Аранша умом госпожи.
Он бросил на Ивана Никифоровича взгляд – и какой взгляд! Если бы этому взгляду придана была власть исполнительная, то он обратил бы в прах Ивана Никиноровича. Гости поняли этот взгляд и поспешили сами разлучить их. И этот человек, образец кротости, который ни одну нищую не пропускал, чтоб не расспросить ее, выбежал в ужасном бешенстве. Такие сильные бури производят страсти!
– Нет, весьма благодарю, – отвечал Иван Иванович, поклонился и сел.
При этом старуха обыкновенно протягивала руку.