– Я не опускаюсь до кабацких виршей! Мое призвание – высокая поэзия!
Волчица остановилась, медленно осознавая всю громадность навалившейся на нее беды.
Опали незримые потоки, ушли сквозь мрамор в землю, как вода в песок.
Неужели отверженным магам наконец-то повезло встретить человека, способного подняться над животным страхом и грошовой алчностью?
В этот миг Нурайна могла что-нибудь сказать силуранскому магу… о чем-нибудь его попросить… он услышал бы ее! Вместо этого она лениво заложила руки за голову, поудобнее вытянулась на постели и закрыла глаза. На лице ее было выражение брезгливой скуки.
– Ты что, одурел? – гневно вопросил главарь, дернулся к Красавчику – и грохнулся на стол, сметая на пол миски, кувшины и игральные кости. За ним поехала скамья, к которой, как почему-то оказалось, Шершень был привязан веревкой за сапог.