Тварь попыталась спикировать на человека, но вышло у нее это неуклюже, и меч дотянулся, прочертил на обвисшем брюхе летучей гадины тонкую линию.
– А, помню! Изумрудный долгопят! Увы, на него тоже не сезон. Он сейчас гнезда вьет.
Черная заводь вздрогнула и пошла кругами, выпустив на поверхность смугло-розовое чудо. В лесную тишину, сплетенную из шума ветвей и журчания реки, ворвался дерзкий, звонкий смех. Крепкие ладошки ловко ударили по воде, подняв вокруг русалки два крыла брызг.
– Какой большущий! – восхищалась Волчица. – Какой крепыш! А уж рыжий-то, рыжий!
– И вот так пятьсот лет они лежат, нас ждут? Небось пошустрее нашлись, все выгребли…
– По свету брожу. Если на каждом шагу бояться – далеко не уйдешь.