– Нас не тронут, – шепнул Пилигрим, склонившись к Фаури. – Нас много, мы вооружены…
Подгорный Охотник, вертясь, словно на горячих углях, расшвыривал ящериц, рубил мечом, топтал сапогами. На смену мертвым из ущелья лезли новые и новые твари. А раненые ящерицы из последних сил тянулись к ущелью – скатиться в пузырящуюся серо-зеленую массу, спасительную, целительную…
– Я уж ей говорил, что если она со мной хоть один-единственный день проживет, так этот день для меня на всю жизнь…
Ингила хотела горячо заверить, что имела в виду вовсе не это, а талант циркового фокусника… но тут сообразила, что голос у Сокола отнюдь не оскорбленный, а очень даже польщенный. Поэтому она воздержалась от уточнений и поднесла лепешку к губам господина.
– Все куда хуже, господин, да минует нас гнев Безликих! Тут что-то страшное! Парень, что с циркачкой по лесу бродил, мне признался: он, мол, беглый… и спина вся исполосована кнутом…
– Ну уж нет! Где это видано, чтобы Подгорный Охотник таскал за собой толпу? Мы странствуем по двое, по трое, не больше… Уходить придется тайком… – Керумик запнулся, а потом закончил неожиданно грубо: – Но ясной госпоже это недешево обойдется!