– А может, мы для тебя поймаем какого-нибудь зверя по смешнее… и чтоб жил подольше… чтоб он тебя пережил, паучина треклятый! – Последнее было сказано негромко и в сторону.
Коварная улыбка скользнула по губам парня. Он обощел стол, встал позади Фаури. Через голову девушки подмигнул хозяину постоялого двора.
– Разумеется! – не смутился Айрунги. – И открыто скажу, на что рассчитываю. Когда вас снова станет восемь и вы вернетесь в этот мир, вы ведь не усядетесь вышивать крестиком!
За спинами толпы Джилинер сжал свои тонкие губы так, что они побелели. Длинные пальцы гладили зеркальный браслет. Вмешаться?.. Пожалуй, рано. Пусть один из принцев уничтожит другого, а Ворон займется уцелевшим. Может получиться красиво.
– Что-о?! – возмутилась госпожа и начала снимать браслет. И тут накатила дурнота, перед глазами все почернело, мир вокруг исчез…
Ах, как хочется домой! Сесть в трапезной у очага, на разостланные по полу камышовые циновки, и греться, греться до каждой продрогшей жилочки! И чтобы рядом приятели с разинутыми ртами слушали, как Миланни рассказывает сказку… славная Миланни, толстая, краснолицая, в руках у нее вязание, у пояса – полотняный мешочек с печеньем, чтоб угощать ребятишек… И чтоб сидела в сторонке на скамье кареглазая задавака Ирлеста, делая вид, что не сказку слушает, а так, шьет что-то… Очень взрослая вдруг стала, все прочие для нее теперь – малышня…