Голос Хонор прозвучал чуть холоднее, но Ю, казалось, этого не заметил. Он откинулся в кресле, потер подбородок, прикрыв глаза, и кивнул.
– Согласна. Но мне вообще нравится ваш музыкальный вкус. Хотелось бы мне научиться петь, но мой голос похуже сигнала воздушной тревоги.
– Я отвергаю ваше право приговорить меня к смерти. Вы хотите заглушить голос оппозиции вашему развращенному злоупотреблению властью. По древнему праву перед Богом, законом и этим Конклавом я оспариваю ваше решение! Пусть ваш Защитник выйдет сюда и докажет в споре мечей истинную волю Божью, как принято было у наших отцов, – и пусть Бог защитит правого!
– Разумеется, но нам надо рассмотреть все возможности, и не только для нашего собственного анализа. Я хочу найти подонка, который это сделал. Я хочу, чтобы он пошел под суд, и хочу посмотреть, как его будут вешать. Я видел, как погибли эти дети.
– Если вы отказываетесь назначить кого-нибудь еще на кафедру собора Бёрдетт, милорд, тогда Церковь сделает собственный выбор, – сказал Альман твердо.
– Плюс к этому, как вы знаете, уже больше месяца мы держим в укрытии легкие отряды у Грендельсбейна и Каски, и адмирал Хэмпхилл на Грендельсбейне вынуждена сохранять осторожность. Она оставила на месте все свои корабли стены – наверное, боится, что мы атакуем, если она обнажит фланги, – но послала мощную группу линейных крейсеров для поддержки отрядов на Доркасе. Кроме того, несколько ее легких подразделений присоединились к мантикорскому отряду, который болтается в Майнете. Это значит, что она сосредоточится на этих территориях, ожидая подкрепления, чтобы отвоевать их обратно. А нам именно это и надо.