Хонор снова выглянула в иллюминатор. Даже в темноте она разглядела блестевшую внизу воду и узнала море Гошен. Отлично! Море, очертаниями бассейна напоминавшее алмаз, глубоко врезалось в северо-восточный край одноименного континента, а Харрингтон-Сити стоял на восточном берегу. Если под ними море, то она будет дома через десять минут и, возможно, все же успеет на встречу.
– Ваша светлость, – серьезно сказал Прествик, – инспекторы Мюллера послали образцы керамобетона в лаборатории Меча здесь, в Остине. Я видел предварительные доклады. Конечный продукт действительно не соответствовал стандартам.
В абсолютной тишине преподобный Хэнкс оглядел замерший собор. Когда он продолжил, его глубокий голос, полный неизмеримой грусти, звучал, однако, решительно и размеренно.
Он хотел ненавидеть ее, но не мог. Он ненавидел то, что она сделала с его флотом, и хотел разбить ее, но Тейсман знал саму женщину, не только ее имя. Он видел, чего ей стоило убивать врагов и терять своих людей, и это не позволяло ему ее ненавидеть.
– Правда? – Хонор сама удивилась тому, как мало удивления в ее голосе.
– Включите сверхсветовой передатчик и подготовьтесь к первоочередной передаче на «Курвуазье».