Он заставил мысли бежать быстрее, анализируя возможности. Если она уничтожит линкоры, то оставшиеся корабли оперативной группы не смогут справиться с обороной и взять Ельцин и Эндикотт. Но ей этого не добиться, настаивал голос в мозгу. У нее не хватает огневой мощи! Он абсолютно уверен, что не хватает…
– Адмирал, премьер на связи, – доложила офицер по связи.
Внезапно он замолчал, и у Мартина в животе все напряглось. Остину пришлось выйти на свет – у него не было выбора, харрингтонец должен был сравнить его лицо с удостоверением, – и сумка была ясно видна. Секунду часовой смотрел на нее, потом пожал плечами и вернулся к удостоверению. Мартин расслабился… и снова напрягся, поскольку харрингтонец застыл. Теперь он смотрел на него, потом снова на Остина… Не на сумку, на что-то другое.
Ударная волна сбила Хонор, Кэндлесса и Хэнкса с ног, и Хонор побелела, осознав, что Адам Геррик, Джаред Саттон и сорок два спасателя космопорта Харрингтон превратились из живых людей в ошметки обожженной плоти. Она ощутила проход тепловой волны над канавой, услышала визг летящего металла и, падая на землю, испытала боль вины и потери куда более острую, чем физическая боль.
Она упала в кресло, слегка стыдясь своей слабости, но в голове у нее все кружилось. Тяжелые грузы падали сквозь темное пространство ее разума, разбиваясь друг о друга и рассыпаясь дождем раскаленных добела искр. Она глубоко вздохнула.
Подданные Хонор проявляли невероятную смесь изобретательности и упрямой верности традициям. С помощью новых технологий они построили город на чистом месте всего за три стандартных года – для проекта такого размаха это наверняка рекордный срок, – но строили они его так, как считали нужным, и у Хонор хватило сообразительности не спорить. В конце концов, им здесь и жить. Они имеют право строить такой дом, в котором им будет удобно. Глядя на широкие перекрестки и пересекающие город полосы зеленых насаждений, Хонор не могла не признать, что выглядит это хорошо. Не похоже ни на один знакомый ей город, но хорошо.