Задавая ей этот вопрос, он ощущал себя неотесанным деревенщиной, но она серьезно задумалась над ответом, и он покраснел еще сильнее оттого, что она не засмеялась. Конечно, смеялась она теперь редко. В ее огромных темных глазах, казалось, навсегда поселилась грусть. Но на этот раз в ее взгляде проскользнула тень веселья – и, несмотря на свое смущение, он обрадовался. Это было куда лучше, чем все прежние выражения ее глаз, хотя это веселье только подчеркнуло главную трудность его работы.