Впрочем, в своем неверии он оказался почти прав: этот губительный шквал ему довелось увидеть лишь один раз в жизни.
Он отключил коммуникатор, скатился с койки и потянулся за снятым всего три часа назад мундиром.
«И я его добуду, – угрюмо сказала себе Хонор. – Чего бы мне это ни стоило».
Пальцы Мэйхью забегали по клавиатуре главного компьютера, а Санко сосредоточился на коммуникаторе. Вся информация по Аиду, которую Харкнессу удалось вытянуть из базы данных «Цепеша» до уничтожения крейсера, впоследствии была перекачана в более мощную бортовую систему шаттла, и, судя по тому, как удовлетворенно крякнул Мэйхью, не напрасно. Похоже, подслушанный разговор имел какое-то отношение к добытым Харкнессом данным.
– Трудно смириться с изменой, правда, коммандер? Как может адмирал, принесший присягу отечеству, в военное время выдавать врагам политические тайны Республики?
К сожалению, все попытки отмазаться от Шилоу успехом не увенчались, и он застрял в этой чертовой дыре почти на два года – в то время как многие младшие, но оставшиеся на виду сослуживцы делали успешную карьеру, обходя в чинах старшего товарища. Ему оставалось лишь вздыхать... до тех пор, пока гражданка генерал-майор Гаррис (не родственница, а всего лишь однофамилица покойного президента Законодателей) не оказала ему любезность, скончавшись от кровоизлияния в мозг. Торнгрейв никогда не желал ей зла и поначалу даже огорчился... но огорчался лишь до того момента, пока не сообразил, что экспедицией к Сибрингу должен командовать генерал БГБ... а других сотрудников Госбезопасности в генеральских чинах в пределах досягаемости не наблюдается.