– Так вот. Во-первых, мы с Альфредом хотели сообщить вам, что на следующей неделе на борту «Тэнкерсли» из Звездного Королевства прибывает Уиллард Нефстайлер. Он доставит сюда завещание Хонор.
Харкнесс тоже переоделся в наряд местного пошива, причем ему, как и Десуи, были по вкусу яркие, кричащие цвета. Хотя возможности Анри в подборе красителей ограничивались встречавшимися по соседству с лагерем растениями, он, похоже, любил щекотать зрительные нервы. Харкнесс разделял его пристрастие: во всяком случае, в нынешнем обличье он скорее походил на пирата из голографической пьесы, чем на старшину флота ее величества – тем более что никогда не расставался с тесаком и пульсером. Сейчас он напряженно всматривался в нашпигованные электроникой внутренности тесного отсека.
Однако Данак уже свыше четырехсот лет являлся населенным миром, причем если Луа до присоединения к Республике считалась планетой-курортом, межзвездным туристическим раем, то Данак более двух столетий назад вошел в число индустриальных миров. Нынешнее его население приближалось к четырем миллиардам, что являлось очень высоким показателем для системы, расположенной так близко к границе.
Когда она объявила о своем решении лечь на курс перехвата, используя реактивные маневровые двигатели, многие капитаны решили, что адмирал перетрудилась и у нее нелады с головой. Этого никогда не делали, потому что этого не делали никогда. Дополнительные маневровые двигатели, при использовании их на полную мощность, позволяли развить ускорение максимум в 150 g, то есть втрое меньше чем под импеллером, а реакторная масса при этом расходовалась катастрофически быстро, средняя дневная норма выбрасывалась за считанные минуты. Хуже того, не подняв клина, корабль не мог задействовать инерциальный компенсатор. Правда, внутренние гравитационные панели военных кораблей были гораздо мощнее, чем у маломерных судов, но они могли снизить перегрузку самое большее в тридцать раз. Что, при плановых ста пятидесяти g, давало результирующие пять.
Впрочем, эта мысль была совсем мимолетной. Взгляд его скользнул по свисавшим с потолка знаменам, и он вновь преисполнился почтения перед памятью столетий. Главный зал находился в самом сердце Старого Дворца, циклопического каменного строения, возведенного для короля-воителя по имени Бенджамин Четвертый сразу по окончании гражданской войны.