Бонифаций Аберкромби слушал боевую перекличку стиснув зубы, так как слышал испуг – и в слишком многих случаях откровенную панику – расчетов ПРО, внезапно обнаруживших, что все параметры угроз, заложенные в их оборонительные программы, устарели. Он повернул голову, наблюдая за отчаянно работающей Баначек, пытающейся модифицировать приоритеты слежения и определения угроз за те семьдесят пять секунд, которые были в её распоряжении.
Вопрос скорее всего сводится к тому, насколько быстро сумеют отреагировать их марионетки в УПБ. Если они смогут прибыть раньше О’Мэлли, то у них на месте может найтись огневая мощь, достаточная для вытеснения Терехова и Хумало с Моники. Однако, если они не смогут собраться достаточно быстро для этого, то я не думаю, что они захотят связываться с оперативным соединением О’Мэлли. И если они проморгают, то чем дольше задержится контратака, тем менее вероятно, что они вообще её предпримут. Так что я на самом деле довольно уверена, что если они не атакуют до прибытия О’Мэлли, то не атакуют вообще. Если только кто-то у них не облажается по самые уши.
– Из-за стечения обстоятельств, которое мы были неспособны предсказать, – ответила Изабель Бардасано таким же ровным голосом, как и Анисимова.
– Думаю, – с угрозой заявила она, – что за всеми вами требуется присмотр. Особенно за вами, милорд граф. Подумать только, я тебе достаточно доверяла, чтобы признаться, что боюсь щекотки. От подобного коварства у меня просто спирает дух.
– Есть, мэм. – ухмыльнулся лейтенант Меарс. – Но на этот раз все они будут знать, что это означает!