– »Это Феникс, – услышала она свой голос, – это должен быть Феникс! Но это был новый, другой Феникс. Он был юн и дик, с неистовыми янтарными глазами; его хохолок был высок и горд, его тело было поджарым мускулистым телом охотника, его крылья были длинны, узки и выгнуты по соколиному, клюв огромен, а когти остры как бритвы и изогнуты. И всё это от хохолка до когтей сияло золотом, на котором тысячами ослепительных бликов играло солнце.
– Что? Что ты сказал? – недоверчиво переспросил Вильям Александер, барон Грантвилль.
– Даже при этом у тебя нет никаких медицинских оснований для спешки, – осторожно возразил отец. – Ты уже отказалась от прерывания беременности. Очевидно, это означает суррогатное материнство или маточный репликатор. И если ты собираешься доверить ребёнка маточному репликатору, то это обычная амбулаторная процедура. Твоя мать генетик, а не гинеколог, но она может выполнить все необходимые процедуры за полчаса.
– Сэр, там что-то… непонятное с залпом манти, – сказала Теккерей.
– Не в деталях, мэм. – величавость ответа МакГиннеса подпортил только тщательно скрываемый смешок.