Несбит выглядел уже изрядно обалдело и Причарт махнула Ушеру рукой.
– И, – признал Хэмиш, – молчание об этом, похоже, уже стало привычкой. Я полагаю, что все мы немного волнуемся – нет, очень волнуемся, – насчёт того, как будет реагировать публика. Особенно после клеветнической кампании Высокого Хребта.
– Это почему? – спросил Грантвилль. – Я думал, что подвески по размерам точно такие же?
– Вероятнее всего, мы вступим в ближний бой, – продолжил Аберкромби, – Я желаю, чтобы эскадра соблюдала строй эскадрилий. У них будет преимущество в дальности применения оружия и на наши средства самообороны придётся вся нагрузка до тех пор, пока мы не подойдём достаточно близко, чтобы нанести им урон.
Чин взглянула на цифры, горевшие на одном из вспомогательных дисплеев. Во Втором флоте осталось только семьдесят пять кораблей – на самом деле только пятьдесят шесть боеспособных – из двухсот сорока кораблей стены и девяноста кораблей эскорта, которые Лестер Турвиль повел вглубь резонансной зоны. Она сама потеряла «только» одиннадцать супердредноутов, и с трёх из них спаслась большая часть команды. Но хребет защитников Звёздного Королевства был сломан. У неё оставалось достаточно подвесок на борту её восьмидесяти пяти кораблей стены, а у Второго флота, несмотря на тяжелые потери, было достаточно сил, чтобы разделаться с остатками Третьего флота. А затем…
– Гиперпереход! – внезапно объявила Спиропуло. – Множество следов гиперперехода на расстоянии семь-два-точка-девять-три миллионов километров!