Но Хонор предвидела этот удар. Она не могла уклониться от него, поэтому двинулась навстречу, ударив правым локтем по ноге противника, прежде чем та коснулась ее. Обри услышал громкий треск, когда рука в налокотнике обрушилась на мощную голень главного сержанта, и Хэллоуэлл охнул, поскольку этот прием свел на нет большую часть силы, сложенной в удар, достаточно мощный, чтобы заставить охнуть и капитана, но она даже глазом не повела. Рука, нанесшая удар, отскочила и распрямилась. Ее кулак понесся прямо в солнечное сплетение Хэллоуэлла, но тот успел поставить блок. Это изменило направление удара, но пока он блокировал правую руку капитана, левая рука нанесла жесткий рубящий удар под колено все еще вытянутой ноги соперника. Колено рефлекторно резко согнулось, и капитан, перенеся вес на одну ногу, другой обрушилась на правую лодыжку противника, а ее правая рука замельтешила, подобно взбесившейся ветряной мельнице, – хотя на самом деле все движения были рассчитаны. Хэллоуэлл вертел головой, уходя от ударов и блокируя их, но кулак Харрингтон в какой-то миг ушел от блока и ударил в грудную клетку противника, а ее нога махом прошлась по его лодыжке. Он стал падать, попытавшись заплести ногой ее ноги, чтобы увлечь ее за собой, и это ему почти удалось. Он действительно чуть не сбил ее с ног, но она увернулась таким отточенным движением, как будто только этого и ожидала. Ее левая рука вылетела вперед, проскользнув из-за спины под левой подмышкой Хэллоуэлла, и вцепилась в его запястье. Потом капитан, наполовину отвернувшись от противника, дернула его запястье вверх, оттянув локоть назад и сильно заломив его в противоположную сторону, чтобы заставить Хэллоуэлла перевернуться. Его рука оказалась зажатой под его же корпусом, а ее правая кисть метнулась вниз в рубящем движении, чтобы остановиться в тот самый момент, когда коснулась его беззащитной шеи.