– Черт знает что! – выпалил Гауптман, но все-таки сменил тон.
– Черт! То, что их взяли обоих, – лучшее доказательство, что никаких свидетелей нет! – фыркнул Штайлман. – Смотри, они знают, что оба живут с нами в одной каюте, правильно? И они знают, что я поругался с Льюис, так ведь? – Оба его собеседника кивнули, и Штайлман пожал плечами. – Так вот, именно поэтому их и допросят, дурьи вы башки. Все, что у них есть, – это возможный мотив. Если были бы свидетели и доказательства, тогда бы они знали точно, кого из них надо хватать, верно? А значит, Шоуфорт и Джексон должны молчать и не сдаваться, тогда нас не смогут припереть к стенке.
Нет, это, должно быть, все-таки гражданское судно, и Штеллингетти почувствовала холодную дрожь, когда эта мысль пришла ей в голову. Чем бы оно ни было, на нем была установлена превосходная активная защита, а также импеллер военного образца, чему Штеллингетти была в данном случае только рада. Корабли дозорной линии дрейфовали заглушив все активные системы со скоростью 40000 км/с, чтобы обычное движение, происходившее с учетом местных условий на скорости в 44000 км/с, само нагоняло их, когда в поле зрения «Керебина» попал маленький конвой. Штеллингетти выпустила первый полный бортовой залп по «линейному крейсеру» в полной уверенности, что это ее самый опасный противник. Активная защита остановила многие из выпущенных снарядов, несмотря на то что они застали монти врасплох, но все же Штеллингетти насчитала три прямых попадания. Не будь на судне активной защиты, оно было бы полностью уничтожено, а если на самом деле это было то, что Мария внезапно заподозрила…
– Не прошло и пяти минут, как ты здесь, а уже балуешь его! Ты коварное существо, Мика!
– Ясно. – Шерман закинула ногу на ногу и задумалась, потом снова посмотрела на офицера связи. – И что ему ответили?
– Вот так сюрприз, – холодно сказала она, и пленный вздрогнул.