Обри снова кивнул, слегка замечтавшись, однако внезапно почувствовал, как внутри него появляется чувство уверенности: он действительно сможет это сделать! По крайней мере, главстаршина Харкнесс и старший сержант Хэллоуэлл, казалось, даже не сомневаются, а интуиция подсказывала ему, что ганни и Харкнесс, конечно, лучше него могут судить о его способностях. Эта мысль показалась необычайно утешительной, и Обри даже удалось улыбнуться в ответ Хэллоуэллу.
– Не думаю… – Тактик запустил активные системы слежения и компьютерную систему опознания, исследуя приближающееся судно, затем в недоумении покачал головой. – Определенно не мантикорский. Не андерманский и не конфедератский. Будь я проклят, если знаю, кто это, но он идет прямо к нам, – Он сделал паузу, затем уныло продолжил: – Я вижу еще один крейсер за его кормой.
Конечно, это также сводило всю огневую мощь крейсера к трем ракетным пусковым продольного огня в носовой части – но это, пожалуй, и к лучшему. Он хотел жалить ублюдка, раздразнить его. Если он сможет заставить противника израсходовать все подвески на предельном расстоянии, его активная защита сработает намного более эффективно… и монти будет куда труднее поразить цель.
– Это хорошая новость, миледи. Коммандер Шуберт готов к проверке второго реактора, и к тому времени, когда он начнет испытания, мне хотелось бы иметь в своем распоряжении всю команду машинного отделения.
Восемь гразеров, по мощности равных тем, которые устанавливаются на кораблях стены, сработали идеально, открыв непрерывный огонь через «бойницы» в бортовой защите «Пилигрима», и пират – размером с линейный крейсер – исчез в сверкающей вспышке взрыва термоядерного реактора.
– Вот это, шкипер! Позвольте мне транслировать вам, – сказал он вместо прямого ответа.