В кабинете повисло напряженное молчание. Александер гадал, осознает ли сам барон, на сколь зыбкую почву он вступил. Во имя политических интересов Аллен Саммерваль готов был презреть многое, только не Закон о государственной тайне, тем более в военное время. Отказ Высокого Хребта назвать своего информатора представлял собой, с формальной точки зрения, соучастие в преступлении.
МакКеон бросил взгляд в сторону бара, и Бэбкок скрипнула зубами.
Совладав с собой, Павел нажал клавишу вызова, и референт отца – точнее, теперь его референт – мгновенно отозвался.
– А могу я полюбопытствовать, откуда милорд почерпнул такого рода сведения? – с угрожающей вкрадчивостью осведомился Кромарти.
Одного из них сбил выстрелом парализатора полковник, другого – лейтенант Тремэйн. Кто-то из противников успел произвести выстрел из импульсного ружья – к счастью, только один и не достигший цели. Рамирес срезал сразу троих – двух мужчин и женщину – широкоугольным парализующим лучом, вообще-то не слишком эффективным, но неплохо сработавшим на малом расстоянии.
– А вот как раз этого я предпочту не делать, – ответила она и закрыла глаза, вдыхая запах его тела, ощущая шелковистость его длинных волос, оказавшихся под ее правой щекой. – Я до смерти рада тому, что они гоняются теперь за кем-то другим, а Юнг меня не так уж интересует.