– Вот именно! – с воодушевлением воскликнул Геррик. – Я все подсчитал, у меня с собой смета… – Он принялся рыться в портфеле, не прекращая возбужденно тараторить. – С учетом долгосрочных операционных расходов производственные издержки будут гораздо ниже, чем на обитаемых орбитальных станциях. Кроме того, мы сэкономили бы на транспортных расходах…
Говорила она громко и отчетливо, и после ее слов в ресторане воцарилась мертвая тишина.
Мысли ее плавно вращались вокруг этого имени, выбирая лучшие способы и средства. Хонор понимала, что Мика боится за нее. Это казалось просто нелепым. Обидеть ее, задеть ее не могло уже ничто на свете. Она превратилась в оледенелую глыбу, подобно леднику неуклонно движущуюся к намеченной цели, чтобы сокрушить ее на своем пути… и растаять, не оставив и следа. Последняя мысль была спрятана в ее сознании столь глубоко, что она едва ли улавливала ее. Пожалуй, лишь Нимиц был способен уловить в ее подсознании эту идею, обладавшую, однако, собственной, четкой и ясной логикой. Логикой неизбежности и справедливости.
– Я вовсе не хотела сказать, что не ценю ваши услуги, майор. Однако едва ли вы сможете постоянно отпугивать от меня репортеров.
– Кроме того, я не собираюсь выступать с какими-либо нападками и на Флот, – продолжил граф. – Со всеми этими ублюдками в мундирах можно будет разобраться позже, а пока я намерен изобразить не «гнев», а «печаль». Поэтому… – он умолк, окинув сотрудников пристальным взглядом, – в моей речи правительственная позиция по вопросу о войне получит полную поддержку.