– Именно, – подтвердил граф. – Вам теперь несладко, но это единственное, что вы могли сделать, оставшись собой, а вы прекрасны как раз такая, какая есть. Это правда, капитан. Никогда в этом не сомневайтесь и ни за что не позволяйте всяким болтунам убедить вас в обратном!
Правда, она подозревала, что об этом догадываются Пол, Мишель Хенке, Джеймс МакГиннес и ее родители. Но уж на них-то можно было положиться, они ее тайну не раскроют. По правде сказать, она не слишком хорошо понимала причину своего молчания, но почему-то считала его важным.
– Он все еще там, полковник? – почти шепотом спросила Хонор, шаря по его лицу полубезумным взглядом.
– Сделано – и аминь! – непривычно хмуро пробормотал Рамирес.
– Думаю, так оно и было, – отозвался граф с едва заметной улыбкой и, бросив взгляд на настенный хронометр, рывком поднялся на ноги. – Хорошо, – сказал он более отрывисто. – Я предупрежден и, как ни грустно покидать такую компанию, вынужден откланяться. Мы с Эмили не виделись уже четыре месяца, и у нас в Белой Гавани сейчас почти рассвет. Так что прошу прощения, но…
Глаза адмирала сузились, и Хонор почти физически ощутила гнетущую тяжесть его взгляда.