По прибытии на место двери лифта открылись, и Хонор шутливо поклонилась, широким жестом приглашая подругу на выход. Рассмеявшись и ответив царственным поклоном, та ступила за порог, но тут же потрясенно вскинула голову. Грянули фанфары – из репродукторов полилась чистая, золотая мелодия марша Саганами.
– Вы на что намекаете? – рявкнул Пол, физически ощущая, как напряженность кругами расходится от них, достигая других посетителей Демпси. Можно было поразиться быстроте и умению, с которыми любителю дорогого виски удалось спровоцировать конфликт. Пол уже понимал, что все происходящее вовсе не случайность, но ему было наплевать.
Ощущая, как он удаляется от нее, Хонор шагала по Полю, устремив взгляд к дальнему горизонту. У ограды, ежась на влажном ветру, толпились увешанные камерами и микрофонами журналисты, но она их не замечала. Мысли ее были сосредоточены на предстоящем выстреле. Единственном, который она сможет произвести: в случае ее промаха Павел Юнг заявит, что получил удовлетворение, и поединок закончится. Этот единственный выстрел должен стать смертельным, а стало быть, ни о какой поспешности, ни о какой стрельбе от бедра не может быть и речи. Ей следует осторожно – на мокрой траве недолго и поскользнуться – повернуться кругом, дать ему возможность спустить курок первым, тщательно прицелиться и стрелять только наверняка.
– Я вас не задерживаю, Осмонд, – сказал Павел спустя несколько мгновений, так и не подняв взора от консоли.
Тремэйн, Скотти – лейтенант, личный пилот капитана МакКеона (ХХ-1, ХХ-2).
Рядом, так же молча глядя в никуда, сидели Андреас Веницелос и Томас Рамирес. В маленьком уединенном отсеке офицерского клуба «Гефеста» царило тягостное молчание.